Налоговые споры после августа
Итак, 19 августа 2017 года вступят в силу изменения в Налоговый кодекс России, которые вводят общие принципы и условия, при которых налогоплательщик может уменьшить базу и (или) сумму налога.
Фактически законодатель ввел в Закон критерии, которые активно применялись судами и соответственно, налоговыми юристами при разрешении дел, связанных с налоговыми спорами. Речь прежде всего идет о постановлении Пленума ВАС РФ №53 от 12 октября 2006 г.
В Налоговом кодексе будет закреплено, что налогоплательщик может уменьшить базу и (или) налог, если:
1) основной целью совершения сделки (операции) не являются неуплата (неполная уплата) и (или) зачет (возврат) суммы налога;
2) обязательство по сделке (операции) исполнено лицом, являющимся стороной договора.
Таким образом, в процессе налогового спора, налоговикам потребуется доказать, во-первых фактическую мнимость совершенных налогоплательщиком сделок, такой же принцип содержится и в обозначенном Постановлении, кроме того, в нем раскрываются и общие критерии, по совокупности которых, можно судить о мнимости сделок:
1) невозможность реального осуществления налогоплательщиком указанных операций с учетом времени, места нахождения имущества или объема материальных ресурсов, экономически необходимых для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг;
2) отсутствие необходимых условий для достижения результатов соответствующей экономической деятельности в силу отсутствия управленческого или технического персонала, основных средств, производственных активов, складских помещений, транспортных средств; здесь на практике, имеются ввиду случаи, которые часто встречаются налоговым юристам, например, когда компания А оплачивает компании Б работы по ремонту помещения в 500 кв м, при этом, в штате компании Б числится один работник, либо происходит закупка товара, при этом компания поставщик не может объяснить, откуда у нее первоначально появился этот товар;
3) учет для целей налогообложения только тех хозяйственных операций, которые непосредственно связаны с возникновением налоговой выгоды, если для данного вида деятельности также требуется совершение и учет иных хозяйственных операций;
4) совершение операций с товаром, который не производился или не мог быть произведен в объеме, указанном налогоплательщиком в документах бухгалтерского учета; здесь речь идет о явном не соразмерном количестве товара и, например, времени, которое понадобилось на его изготовление, согласно документам.
Еще в качестве примера, из практики налоговых споров, можно привести ситуацию, когда компания А покупает товар у компании Б, при этом устанавливается аффилированность должностных лиц обеих компаний и их причастность к компании В, которая в свою очередь, владеет таким же Товаром. В такой ситуации налоговый орган настаивает на притворности сделки между компаниями А и Б, основной целью которой является налоговая выгода.
Судебной практикой налоговых споров ранее, были сформированы подходы, при этом не без противоречий, согласно которым, с одной стороны, налоговики не должны делать выводы о необоснованной налоговой выгоде исходя лишь из формальных признаков, таких как, например «массовый адрес», взаимозависимость участников сделок и так далее, при этом, с другой стороны, остается крайний формализм при определении «компании — цели» для проверочных мероприятий, соблюдения налогоплательщиком должной осмотрительности и так далее.
Таким образом, налоговый орган должен установить и доказать притворство сделок, при этом правда, нужно отметить, что законодательных инструментов у налоговиков достаточно, особенно в свете того, что суды перестали критично относится к формальным и процессуальным нарушениям налоговых органов во время проверочных мероприятий.
Учитывая изложенное, поправки в Налоговый кодекс выглядят в целом закреплением сложившейся судебной практики в Законе, при этом, к сожалению, более четким Налоговый кодекс не станет.
Налогоплательщикам же, можно рекомендовать тщательно оценивать риски своих операций, для чего будет не лишним обратиться к грамотным налоговым юристам.
